top of page
Александр Блок.
Возмездие.

3 августа 2013

Заседание состоялось  в доме отдыха "Сенеж".  А в воскресенье мы выезжали в усадьбу Шахматово на Блоковский праздник поэзии.

 

Вот уж поистине – «новые лица, новые идеи».

 

Заседание Клуба прошло в библиотеке , где кроме уже знакомых участников к нам присоединились новые друзья из дома отдыха. Тему мы сформулировали так:

 

Александр БЛОК. ВОЗМЕЗДИЕ.

 

Разговор о Блоке и о его поэзии действительно прошел только вскользь по любовной лирике Поэта, зато стихи об истории, о природе и о России, словно нанизанные на пунктирную линию поэмы «Возмездие» восхитительно перетекали из уст в уста.

 

Умолкаю, чтобы дать слово Сергею Семенову, спасибо ему, что так щедро поделился своими впечатлениями.

#послесловиеблок

Сергей Семенов: Выездное заседание Клуба поэзии состоялось на красивейшем берегу озера Сенеж, расположившегося в предгорьях Клинско-Дмитровской гряды. Гостеприимный дом отдыха, где мы жили, находится в местности, прославленной легендами, исполненными географических, исторических и литературных мотивов. Начнем с истории с географией.

 

Работая в Дубне, я, например, всегда думал, что город физиков построен близ устья канала, впервые соединившего Волгу и Москву-реку. На самом же деле первым был Екатерининский канал, введенный в действие в середине 19 века, и объединивший в один водный путь реку Сестру, впадающую в Волгу и Истру, впадающую в Москву. Баржи тянули бурлаки. Именно по этому каналу доставляли в Москву камень для возведения Храма Христа Спасителя. Для того, чтобы поддерживать нужный уровень воды в этой по тем временам грандиозной системе, где было девятнадцать шлюзов, ледниковое озеро Сенеж было рукотворно увеличено, были сооружены дамбы и теперь к нему по пути в гости приходит Сестра. Обо всем этом, и о многих других достопримечательностях нам рассказал культорг дома отдыха Юрий Геннадьевич во время увлекательной экскурсии по озеру на гоночном катере, причем российского производства.

 

И, конечно же, все в этих местах пронизано светом поэзии Александра Блока, приезжавшего летом из Петербурга на дачу в имение своего деда профессора А.Н. Бекетова Шахматово, что километров в десяти от озера. Поэтому и заседание нашего клуба было посвящено Блоку. И если на одной из предыдущих встреч разговор шел о лирике поэта, о Стихах о Прекрасной даме, то теперь в программе значилось:  “Александр Блок. Возмездие”. А из этого следует, что речь пойдет о тех произведениях, где Александр Блок, по его выражению, стремится выразить “ритмы времени”, размышляет о судьбах мира и России, от которой он неотделим. “Возмездие” – загадочная поэма, начиная с эпиграфа из Ибсена “Юность – это возмездие” и предисловия, написанного спустя восемь лет после ее создания. Поэма, полная революционных предчувствий. Тимур предположил, что в ней говорится о возмездии за будущее, за то, что только произойдет. На мой взгляд, такое объяснение вполне возможно, так как замысел Блока, как видно из предисловия, в том, чтобы показать развитие рода, рассказать о потерях и обретениях в каждом поколении, автор дает понять, что ему известен тайный музыкальный смысл всего действия, а незавершенность поэмы только усиливает тревожное ожидание.

 

Разумеется, мы говорили и о поэме “Двенадцать” и, как и в 1918 году, споров было много. Я хотел бы рассказать об одном случае. Когда отмечали столетие поэта, в Доме культуры Курчатовского института состоялся литературный вечер. В нем участвовал директор института, Президент АН СССР академик А.П. Александров, большой поклонник поэзии А.А. Блока, выдающийся физик-ядерщик, создатель атомного военного флота, сподвижник И.В. Курчатова. Анатолий Петрович очень интересовался искусством и литературой, в молодости серьезно занимался актерским мастерством и даже играл на профессиональной сцене.

 

В связи с этим разрешите сделать одно историческое отступление, надеюсь, читатели сайта не будут очень возражать, просто хотелось бы поделиться впечатлениями от  одного эпизода исторического процесса, чему сам был свидетелем. В 1983 году в ДК ИАЭ им. Курчатова праздновали 80-летие А.П. Александрова. Имениннику было множество поздравлений от всех научных центров. И вдруг ведущий объявляет, что сейчас выступят гости из Московского  Художественного Академического театра. А надо напомнить, что на Западе времена тогда были рейгановские. И вот на сцену выходят Олег Ефремов и Михаил Шатров. Настроение у них было прекрасное, тем более что недавно во МХАТе поставили пьесу Шатрова “Большевики”, имевшую огромный успех и у публики и у Политбюро. Особенно веселым был Олег Николаевич Ефремов. Он начал свою речь так: “Вот кое-где за океаном один актер пытается играть роль президента. Но сразу видно – некомпетентен. То ли дело наш юбиляр. Он и артист талантливый и Президент отличный”. Надо ли говорить, что этот номер вызвал восторг зрительного зала.

 

Но вернемся к столетию Блока. Анатолий Петрович рассказал, что молодым человеком в начале революции он жил в Киеве. Вокруг царила неописуемая неразбериха, никто не понимал, что творится. Одних коммунистических партий Украины было три. Но когда вышли “Двенадцать”, из Петрограда пришли вести, что революцию поддерживает Блок, интеллигенция стала чувствовать себя уверенней – учителя стали учить, врачи – лечить, инженеры вернулись на заводы.

 

Интересным было обсуждение вопроса, насколько трагическим можно считать мироощущение Александра Блока.

Наташа, Таня, Сергей Вятчанин, Тимур, автор этих строк читали стихи в пользу такого вывода и в пользу прямо противоположного.

 

Александр Блок творил в необычайно противоречивое время, на новом витке спирали повторяемое нашими днями. И все же радостная палитра окружающей нас природы, среди которой вырастал поэт, привела нас к четверостишию:

 

Простим угрюмство - разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь - дитя добра и света,

Он весь - свободы торжество!

Возмездие

Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
Тобою в мрак ночной, беззвездный
Беспечный брошен человек!
В ночь умозрительных понятий,
Матерьялистских малых дел,
Бессильных жалоб и проклятий
Бескровных душ и слабых тел!
С тобой пришли чуме на смену
Нейрастения, скука, сплин,
Век расшибанья лбов о стену
Экономических доктрин,
Конгрессов, банков, федераций,
Застольных спичей, красных слов,
Век акций, рент и облигаций,
И малодейственных умов,
И дарований половинных
(Так справедливей - пополам!),
Век не салонов, а гостиных,
Не Рекамье, - а просто дам...
Век буржуазного богатства
(Растущего незримо зла!).
Под знаком равенства и братства
Здесь зрели темные дела...
А человек? - Он жил безвольно:
Не он - машины, города,
"Жизнь" так бескровно и безбольно
Пытала дух, как никогда...
Но тот, кто двигал, управляя
Марионетками всех стран, -
Тот знал, что делал, насылая
Гуманистический туман:
Там, в сером и гнилом тумане,
Увяла плоть, и дух погас,
И ангел сам священной брани,
Казалось, отлетел от нас:
Там - распри кровные решают
Дипломатическим умом,
Там - пушки новые мешают
Сойтись лицом к лицу с врагом,
Там - вместо храбрости - нахальство,
А вместо подвигов - "психоз",
И вечно ссорится начальство,
И длинный громоздкой обоз
Волочит за собой команда,
Штаб, интендантов, грязь кляня,
Рожком горниста - рог Роланда
И шлем - фуражкой заменя...
Тот век немало проклинали
И не устанут проклинать.
И как избыть его печали?
Он мягко стлал - да жестко спать...
 

***


Двадцатый век... Еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла).
Пожары дымные заката
(Пророчества о нашем дне),
Кометы грозной и хвостатой
Ужасный призрак в вышине,
Безжалостный конец Мессины
(Стихийных сил не превозмочь),
И неустанный рев машины,
Кующей гибель день и ночь,
Сознанье страшное обмана
Всех прежних малых дум и вер,
И первый взлет аэроплана
В пустыню неизвестных сфер...
И отвращение от жизни,
И к ней безумная любовь,
И страсть и ненависть к отчизне...
И черная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи...
Что ж человек? - За ревом стали,
В огне, в пороховом дыму,
Какие огненные дали
Открылись взору твоему?
О чем - машин немолчный скрежет?
Зачем - пропеллер, воя, режет
Туман холодный - и пустой?

***

Когда ты загнан и забит
Людьми, заботой, иль тоскою;
Когда под гробовой доскою
Всё, что тебя пленяло, спит;
Когда по городской пустыне,
Отчаявшийся и больной,
Ты возвращаешься домой,
И тяжелит ресницы иней,
Тогда - остановись на миг
Послушать тишину ночную:
Постигнешь слухом жизнь иную,
Которой днем ты не постиг;
По-новому окинешь взглядом
Даль снежных улиц, дым костра,
Ночь, тихо ждущую утра
Над белым запушённым садом,
И небо - книгу между книг;
Найдешь в душе опустошенной
Вновь образ матери склоненный,
И в этот несравненный миг -
Узоры на стекле фонарном,
Мороз, оледенивший кровь,
Твоя холодная любовь -
Всё вспыхнет в сердце благодарном,
Ты всё благословишь тогда,
Поняв, что жизнь - безмерно боле,
Чем quantum satis 1 Бранда воли,
А мир - прекрасен, как всегда.

Рисунки Ильи Глазунова: Александр Блок

bottom of page