КЛУБ ПОЭЗИИ
Джон Китс. John Keats.
200 лет славы. Кузнечик и сверчок.
18 февраля 2017
Заседание Клуба поэзии мы провели в литературной гостиной Аллы Рахманиной «Гараж», в музее К.И. Чуковского, Переделкино.
День отошел и все с собой унес:
Влюбленность, нежность, губы, руки, взоры,
Тепло дыханья, темный плен волос,
Смех, шепот, игры, ласки, шутки, споры.
Поблекло все - так вянут вмиг цветы.
От глаз ушло и скрылось совершенство,
Из рук ушло виденье Красоты,
Ушел восторг, безумие, блаженство.
Исчезло все - и мглою мир объят,
И день святой сменила ночь святая,
Разлив любви пьянящий аромат,
Для сладострастья полог тьмы сплетая.
Весь часослов любви прочел я днем
И вновь молюсь - войди же, Сон, в мой дом!
Перевод В.В. Левика
Загадка Китса: творивший всего 5 лет и умерший так же рано, как Лермонтов, он успел стать классиком английской и мировой литературы. При этом Китс, современник Карамзина,
Жуковского и Пушкина, долго - почти 100 лет - был практически неизвестен в России.
Если бы не Корней Чуковский, который создал в 1908 году первые заметные переводы стихов Кится на русский язык.
И если бы не легендарный переводчик английской поэзии Самуил Маршак и гениальный поэт Борис Пастернак, которые навсегда "прописали" Китса в пантеон богов мировой поэзии на пространстве русского стиха.
Китс - последователь Эдмунда Спенсера, автора "Королевы фей" и первого поэта английского возрождения, творчество которого так тронуло нас не так давно. "Поэзия должна быть высокой и ненавязчивой", - писал Китс в письме к другу.
Кое-что о Джноне Китсе
Джон Китс. Стихотворения. Поэмы. "Рипол классик", М., 1998, интересная вступительная статья, полная подборка стихотворений.
«Английская поэзия» – несколько стихотворений Китса с вариантами переводов, приведены английские оригиналы.
На нашем заседании в уютной атмосфере Переделкине, мы много говорили о жизни Китса:
«Несколько верных друзей, несколько прекрасных стихотворений, страстная любовь и ранняя смерть» - так одной фразой описал всю жизнь поэта первый биограф и первый издатель Джона Китса Ричард, Монктон Милнз (впоследствии лорд Хотон) (1809—1885).
Мы читали на английском и русском языках строки Китса. Чего стоит только "Кузнечик и сверчок" в переводе Любовь Игоревны Медниковой?
Про кузнечика и сверчка
В любом краю поэзия витает;
Лишь щебет смолк, изгнал полудня зной
Певцов под сень дубрав, как полевой
Романтикой зеленый луг встречает –
То скрипочка Кузнечика вступает.
В зените лето; сладостной порой
Он так пресыщен светом, муравой,
Что в гвалте радости порой смолкает
Неиссякаема поэзия полей:
Когда зима царит, и цепенеет
Притихший луг; под скрип Сверчка
Огонь в печи пылает веселей,
И в полудреме мозг лелеет
Цикад, поющих в зелени холма.
Переводили и спорили о словах, пытаясь подобрать самое верное и точное...
Восхищались прекрасным строками в письмах к любимой женщине.
А как мы были удивлены, когда обнаружили, что на совсем малоизвестное, написанное в духе Декамерона, произведение " Изобелла, или горшок с базиликом" написано так много прекрасных картин: Джон Эверетт Миллес, Холман Хант, Джон Страдвик, Джон Уайт Александр, Генриетта Рае, Дж. У. Уотерхауз.
Д. Китс. Изабелла, или горшок с базиликом. Поэма. Живопись.
Новым же для нас стал жанр комикса на знаменитое "La Belle Dame Sans Merci".
Сколько открытий мы сделали, сколько разгадали загадок! Да здравствует Джон Китс!!!
On the Grasshopper and Cricket
THE POETRY of Earth is never dead:
When all the birds are faint with the hot sun,
And hide in cooling trees, a voice will run
From hedge to hedge about the new-mown mead:
That is the Grasshopper’s; he takes the lead
In summer luxury; he has never done
With his delights, for when tired out with fun,
He rests at ease beneath some pleasant weed.
The Poetry of Earth is ceasing never:
On a lone winter evening, when the frost
Has wrought a silence, from the stove there shrills
The Cricket’s song, in warmth increasing ever,
And seems to one in drowsiness half lost
The Grasshopper’s among some grassy hills.
30 декабря 1816
Кузнечик и сверчок
В свой час своя поэзия в природе:
Когда в зените день и жар томит
Притихших птиц, чей голосок звенит
Вдоль изгороди скошенных угодий?
Кузнечик — вот виновник тех мелодий.
Певун и лодырь, потерявший стыд,
Пока и сам, по горло пеньем сыт,
Не свалится последним в хороводе.
В свой час во всем поэзия своя:
Зимой, морозной ночью молчаливой
Пронзительны за печкой переливы
Сверчка во славу теплого жилья.
И, словно летом, кажется сквозь дрему,
Что слышишь треск кузнечика знакомый.
Перевод Бориса Леонидовича Пастернака
Кузнечик и сверчок
Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
Кузнечик и сверчок
Нет, не умрет поэзия земная:
Когда от зноя птицы замолчат
В ветвях тенистых, на различный лад
Кузнечик застрекочет, замирая
В густых стогах. То радостно играя,
В концерте летнем первенствовать рад
С восторгом он, то прячется назад,
От буйного веселья уставая.
Поэзия земли не замолчит:
В морозный долгий вечер, в тишине,
Поет Сверчок у печки раскаленной.
В тепле он так пронзительно трещит,
Что кажется, забывшись в полусне,
Кузнечик это на холме зеленом.
Перевод Александра Лукьянова
La Belle Dame Sans Merci
Ax, что мучит тебя, горемыка,
что ты, бледный, скитаешься тут?
Озерная поблекла осока,
и птицы совсем не поют.
Ax, что мучит тебя, горемыка,
какою тоской ты сожжен?
Запаслась уже на зиму белка,
и по житницам хлеб развезен.
На челе твоем млеет лилея,
томима росой огневой,
на щеке твоей вижу я розу,
розу бледную, цвет неживой..."
Шла полем Прекрасная Дама,
чародейки неведомой дочь:
змеи -- локоны, легкая поступь,
а в очах -- одинокая ночь.
На коня моего незнакомку
посадил я, и, день заслоня,
она с чародейною песней
ко мне наклонялась с коня.
Я сплел ей запястья и пояс,
и венок из цветов полевых,
и ласкалась она, и стонала
так нежно в объятьях моих.
Находила мне сладкие зелья,
мед пчелиный и мед на цветке,
и, казалось, в любви уверяла
на странном своем языке.
И, вздыхая, меня увлекала
в свой приют между сказочных скал,
и там ее скорбные очи
поцелуями я закрывал.
И мы рядом на мху засыпали,
и мне сон померещился там...
Горе, горе! С тех пор я бессонно
брожу по холодным холмам;
королевичей, витязей бледных
я увидел, и, вечно скорбя,
все кричали: Прекрасная Дама
без любви залучила тебя.
И алканье они предрекали,
и зияли уста их во тьме,
и я, содрогаясь, очнулся
на этом холодном холме.
Потому-то, унылый и бледный,
одиноко скитаюсь я тут,
хоть поблекла сырая осока
и птицы давно не поют.
Перевод В.Набокова
#послесловиекитс
Екатерина Гринева: Ночь нежна. От Китса к Фицжеральду.
Волшебный вечер с поэзией Джона Китса в Переделкино, состоявшийся 18 февраля - не отпускает. Нежные воспоминания, поднявшиеся в душе, возвращают памятное время молодости, когда роман Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Ночь нежна» - был любимейшим.
Я заканчивала его читать и спустя непродолжительное время - принималась снова. Я могла открыть его в любом месте и погрузиться в чарующую книгу, где вымысел побеждал реальность.
Знакомство с поэзией Джона Китса произошло немного позже, но соприкоснувшись с ней, я поняла: перекличка двух певцов Красоты и Любви – была неминуема, они обязательно должны были встретиться, что и произошло в романе "Ночь нежна".
Из знаменитой «Оды к соловью» Китса Фицджеральд взял эпиграф и заглавие книги.
Дух английского поэта витает над страницами этого произведения. Вся нежность Китса, щемящее чувство невозвратности и неповторимости каждого мгновения жизни перешли-перетекли в роман Фицджеральда, сотворив из него настоящую поэзию.
Я мало знаю книг, где красота, хрупкость и пронзительность чувств, были бы явлены с такой ясностью… Джон Китс умер совсем молодым, не познав в полной мере любовь и жизнь, но это сделал за него Фицджеральд. Сделал дважды - прожив свою жизнь, и написав роман - отголосок собственных чувств и судьбы.
В романе, как и в поэзии Китса, царит не культ молодости, как сказали бы сегодня, а ее трагичной мимолетности. Времени, когда все распахнуто, все в первый раз, взаправду и навсегда. Когда щедро, без оглядки пьешь жизнь, ее красоту и медоносность. И кажется невероятным - что это время пройдет, канет в лету.
Попытки остановить, задержать молодость, придать ей законченную форму - ни к чему хорошему не приводят. В стремительной влюбленности Дика Дайвера в юную Розмэри есть горький привкус воспоминаний.
Он пытается любить в ней свою ускользающую молодость, не понимая, что эта битва со временем - уже проиграна. Нельзя вернуть то, что необратимо по определению. И потому – встреча, состоявшаяся через несколько лет, не приносит ничего, кроме разочарования и смутного недовольства собой – ведь изменилось все, и прежде всего – ты сам… И что остается после всех этих чувств, этой любви такой настоящей и такой уязвимой? Остается Красота... Невозможно забыть описание теплых дней и ночей Лазурного берега, обаяние Дика Дайвера, наивность Розмэри, таинственное очарование Николь, ее надломленность, светлый воздух, от которого загораются глаза и розовеют щеки… И неотвратимость встреч, меняющих все...
Роман совершенно китсовский - в нем столько сцен, связанных с природой, где она - один из основных героев… Торжествующая и грозная, нежная и умиротворенная… И навсегда впечатывается в память первое объяснение в любви главных героев - Дика и Николь. Шел дождь, сердца были распахнуты друг другу, и смывались все печали мира… После романа остается чувство причастности к вечности.
И благодарность двум гениям, еще раз напомнившим нам, что в мире есть ценности, за которые не жаль заплатить по самому высокому счету. Даже собственной жизнью и крушением всех надежд. За мгновение, когда «ночь нежна»…